Договора пожизненного содержания с иждивением заключили в Минске только 23 человека.
С 2011 года одиноким минчанам с собственной жилплощадью доступна услуга пожизненной ренты — это когда государство обязуется присматривать за человеком до его смерти, а взамен получает право собственности на квартиру. Однако среди тысяч столичных престарелых нашлось только 23 желающих.
Одиноким старикам так хорошо живется в своих домах или они не доверяют государству?
Расчеты государства не оправдались на практике
В Минске сегодня услуги по договору пожизненного содержания с иждивением получают 23 человека, включая одну семейную пару. При этом 13 человек продолжают проживать в квартирах, переданных городу в собственность под выплату ренты, а 10 человек переехали в дом-интернат для ветеранов войны и труда «Свiтанак».
Договор ренты стало возможным заключать с июня 2011 года, когда вступило в силу постановление Совета министров № 738 «О проведении эксперимента по внедрению новых форм социального обслуживания и предоставлению социальных услуг».
Суть эксперимента в том, что жители города старше 70 лет, у которых нет родственников, обязанных их содержать, могут заключить договор пожизненной ренты с государством и оставить ему после смерти свою квартиру.
Человек может остаться жить дома и получать при этом бесплатное социальное обслуживание пять раз в неделю (но не более двух часов в день). Рентная выплата устанавливается Мингорисполкомом в размере от одной до трех базовых величин в зависимости от условий договора и стоимости передаваемого жилья.
Платить коммунальные услуги будет государство, проводить текущий ремонт тоже.
Второй вариант — содержание в доме-интернате «Свiтанак». Там обещают отдельную комнату, четырехразовое питание и медобслуживание. Пенсия сохраняется, также выплачивается рента в размере 1-3 базовых величин (в зависимости от количества комнат в отданной государству квартире).
В разные годы договора пожизненной ренты заключали от 3 до 23 человек. Например, в декабре 2014 года таких договоров было 15.
Еще на стадии рассмотрения постановления в декабре 2010 года тогдашний председатель Мингорисполкома Николай Ладутько докладывал главе государства, что в Минске по вопросу рентных отношений были опрошены около 4 тысяч одиноких граждан и около 700 из них заявили, что согласились бы на такие услуги.
Практика, как видим, оказалась не столь радужной для государства.
Рента не выглядит выгодной сделкой
Означает ли такое небольшое число желающих заключить договор ренты, что этот институт себя не оправдал?
Руководитель Офиса по правам людей с инвалидностью, заместитель председателя Белорусского общества инвалидов Сергей Дроздовский сталкивался по работе с людьми, которые соглашались на ренту, имея собственные представления о том, как они будут жить при поддержке государства. Реальность оказывалось другой.
«Подчеркну, что речь не идет о каких-то грубых нарушениях, людям оказывались услуги соцработника соответственно перечню. За ними ухаживали, но не так, как они хотели. Это связано с рядом фактов. Соцработники — люди с низкой зарплатой и мотивацией. В этой сфере сильная текучка — сотрудники часто меняются, а помощь старикам нужна личная, и когда к ним приходят ее оказывать все новые и новые люди, пожилые испытывают стресс и оказываются недовольными. Во многом это вопрос уживчивости. Если нет точек пересечения, конфликты неизбежны. Соцработник считает себя несправедливо обвиненным, и наблюдается эскалация конфликта».
При этом информация о неудовлетворенных соцпомощью распространяется быстро, а вот о тех, кто доволен тем, как устроилась жизнь в результате ренты, не слышно.
Как считает социолог, директор SYMPA/BIPART Наталья Рябова, уровень жизни пожилых людей в нашей стране еще не такой критичный, чтобы старикам срываться с места и массово ехать в интернат, отдавая взамен государству свои квартиры.
«В Беларуси нормальная пенсия, если под этим словом подразумевать возможность выжить. При этом плата за коммунальные услуги еще не очень большая, жить можно, если питаться скромно», — отметила эксперт.
Для большинства стариков квартира — единственная недвижимость: «Людям старшего поколения жизненный опыт подсказывает не верить обещаниям. Вспомните, что произошло со сберегательными книжками, как в одночасье пропали деньги. Поэтому старики думают, что могут обмануть и с квартирой».
Таким образом, говорит Наталья Рябова, альтернатива проживанию в собственном жилье не выглядит выгодной сделкой, а отчаянного положения у стариков пока нет: «Старики тянут лямку, пока могут. К тому же в Беларуси нет традиции к старости перебираться в интернаты, как например, в США, где на этот счет есть наработанный опыт».
Услуги для пожилых и стариков могли бы стать прибыльным бизнесом
Согласно демографическому прогнозу властей до 2030 года, через 12 лет на 1000 трудоспособных граждан будет приходиться 476 лиц старше трудоспособного возраста (против 442 в 2017 году). В общем, все идет к тому, что два человека в трудоспособном возрасте должны будут кормить одного пенсионера.
Беларусь стареет, и бизнес по оказанию услуг для пожилых и стариков мог бы стать Клондайком. Но не в наших условиях повсеместного доминирования государства, считает Наталья Рябова:
«Можно провести параллель с детскими садиками, которых не хватает. То есть спрос имеется, но частных садиков мало и они дорогие, прежде всего из-за очень строгих, в том числе санитарных, требований к их содержанию. Схожая ситуация и с услугами для стариков. Большинство из таких услуг государство замкнуло на себе, а государству старики не доверяют».
При этом в Беларуси все же многое сделано в последние годы в части развития соцуслуг. Значимую лепту внесли НГО, которые десятилетиями продвигали инициативы, и международные организациям, которые возили белорусских чиновников по миру, чтобы показать, как это должно быть, отметила Наталья Рябова.
Те же центры соцобслуживания, институт социального заказа появились, потому что их продвигали НГО.
Набор соцуслуг, которые может получить человек от государства по месту жительства, достаточен при легких возрастных проблемах со здоровьем, но при серьезных нарушениях одна дорога — интернат.
«Люди оказываются в безальтернативной ситуации — или переезжать жить в интернат, или умереть. Когда я слышу, что в интернате живут дольше, думаю о том, что в зверинце тоже живут дольше. Думать надо о независимом проживании дома. Даже «Світанак», считающийся интернатом повышенной комфортности, куда селят по договору ренты, это все же обычный интернат», — отметил Сергей Дроздовский.
Чтобы старики дольше жили дома, уже сейчас можно принять некоторые меры.
Государство платит пособие по уходу за инвалидом первой группы либо лицом, достигшим 80-летнего возраста, в размере 214,21 рубля. При этом тот, кто ухаживает, не должен учиться, работать, быть ИП, пенсионером и так далее. Дроздовский отметил, что требования к получателям таких пособий высокие, однако стаж ухода не входит в страховой. И если человек вынужден много лет ухаживать за инвалидом или престарелым, то рискует остаться без трудовой пенсии.
Чтобы стимулировать людей соглашаться ухаживать за стариками на дому, разгрузив тем самым интернаты, государство могло бы оформить договорные отношения и платить за человека в ФСЗН, считает Дроздовский.
Также было бы разумно дать возможность помогать сразу нескольким нуждающимся — например, живущим в одном микрорайоне или деревне, чтобы и больше заработать, и совершенствовать компетенции.
«Такая работа стала бы привлекательным видом деятельности, и больше нуждающихся в уходе людей получили бы помощь», — заключил Сергей Дроздовский.
